Luís de Sttau Monteiro/ Луиш де Стау Монтейру

Началось все с того, что я захотела перевести для моих читателей отрывок из книги португальского писателя Луиша де Стау Монтейру «Мужчины не плачут». Насколько я знаю, это произведение не публиковалось на русском языке, и мне очень хотелось поделиться с любителями литературы тем новым, что я открыла для себя с тех пор, как смогла читать португальских авторов в оригинале.

Книгу эту, издательства Areal Editores, мне подарил Арменио на прошлое Рождество.

Следующим постом я выложу отрывок книги в оригинале, мой перевод и аудиозапись, сделанную Арменио.

Чем больше я учу язык, тем больше осознаю всю глубину моего невежества. Я – самоучка, дилетант, что тычется в своих поисках подобно слепому котенку. Я не знаю португальского, я не знаю русского языка так, как их следовало бы знать. Я не считаю себя готовой переводить художественные произведения на приемлемом уровне и медлю с публикацией отрывка. Необходимость балансировать между максимальной точностью передачи текста автора и особенностями звучания русского языка сводит меня с ума…

Однако, решено, и следующий пост – это перевод отрывка. Прошу комментировать мою работу со всей профессиональной строгостью (профессионального ли читателя, или профессионального переводчика).

Да, началось все с этого, затем я решила дать моим читателям сведения об авторе, что не считаю таким уж необходимым делом. Я согласна полностью с высказыванием знаменитого португальского поэта, Фернандо Пессоа: «Если после моей смерти захотите написать мою биографию, у вас есть две даты – рождения и смерти, все остальные дни между ними принадлежат мне»

Как это справедливо сказано! Люди, пишущие об известных людях, подобны стервятникам, полощущим кишками на ветру, да и какая разница, какой была личная жизнь поэта, вся кровь и вся жизнь которого – в его произведениях.

И вместе с этим — слаб человек, и любопытство губит род человеческий, да все никак не погубит. В общем, простите мне мои отступления, я даю основные биографические данные Луиша де Стау Монтейру, и делаю это максимально полезным способом, а именно. Ниже – маленькое видео, содержащее сухую информацию об этом португальском драматурге, писателе, публицисте. Еще ниже – тринскрипт сказанного и перевод. Рекомендую изучающим язык сделать свой транскрипт и сравнить с представленным мною.

(На самом деле, я очень удивлюсь, если кто-то последует моим рекомендациям. Нетерпеливость – еще одно неотъемлемое качество человека, коим я обладаю наипервейшая, поэтому, когда есть готовое решение, я ни за что не стану топтаться на месте, даже если это и очень будет для меня полезно, так уж я устроена, и если бы не желание идти непроторенными тропами, мне было бы совсем скучно жить)

Перед прослушиванием текста прошу обратить внимание на слова, которые могут быть неизвестными или звучать неразборчиво.

Luís Infante de Lacerda Sttau Monteiro — полное имя писателя.

Rumar – отчалить, отбыть, термин скорее морской и употребляется, когда говорят о кораблях.

Almanaque, A Mosca do Diário de Lisboa, Guidinha – названия периодических изданий, с которыми сотрудничал Монтейру.

“Angústia para o Jantar”, “Felizmente Há Luar”, “A Guerra Santa”,” A Estátua”, “Agarra o Verão, Guida, Agarra o Verão” – названия произведений автора.

PIDE - Polícia Internacional de Defesa do Estado  - equivalente ao KGB, mas fascista. – ПИДЕ – типа КГБ, только фашистское, по объяснению моего друга.

Nasce em Lisboa a 3 de Abril de 1926, Luís Infante de Lacerda Sttau Monteiro. Aos dez anos, ruma a Londres com a sua família devido às exigências da profissão do seu pai, na altura Embaixador de Portugal. Em 1943, regressa a Portugal em consequência da demissão de seu pai por António Oliveira Salazar. Licenciado em direito na universidade de Lisboa exerceu ainda durante algum tempo, advocacia, regressando mais tarde a Londres onde se torna condutor do Formula-2. Mas é em Portugal que dá os primeiros passos na literatura colaborando em várias publicações das quais podemos destacar a revista Almanaque e o suplemento A Mosca do Diário de Lisboa criando ainda a secção Guidinha no mesmo jornal. Em 1961 publicou o romance ‘’Angústia para o Jantar’’ mais tarde também adaptado ao teatro. Esta peça contribuiu para a celebrizar Luís de Sttau Monteiro como  dramaturgo, tendo sido bem recebida pela crítica do seu tempo. Também nesse ano publicou a peça de teatro Felizmente Há Luar! Distinguida com grande prémio do teatro porém a sua apresentação foi proibida pela censura, e só viria a ser apresentada em 1978 no Teatro Nacional. Após a publicação das peças do teatro, ‘’A Guerra Santa” e “A Estátua’’, Luís de Sttau Monteiro é preso pela PIDE* no ano 1967. Em 1971, juntamente com Artur Ramos , adaptou ao teatro a romance de Eça de Queiroz A Relíquia apresentada no Тeatro Maria Matos. Mais tarde escreveu também o romance inédito, Agarra o Verão, Guida, Agarra o Verão adaptada como  novela televisiva em 1982 com o titulo Chuva na Areia. Luís Sttau Monteiro faleceu no dia 23 de Julho de 1993. “Se depois de eu morrer  quiserem escrever a minha biografia ,tem só duas datas: a da minha nascença e a da minha morte. Entre uma e outra – todos os dias serão meus” Alberto Caeiro .

Луиш Инфант де Ласерда Стау Монтейру родился 3 апреля 1926 года. В 10 лет отбывает в Лондон со своей семьей согласно требованиям профессии отца, в то время Посла Португалии. В 1943 возвращается в Португалию, вследствие отзыва отца Антонио Оливейрой Салазаром. Окончивает юридический факультет университета в Лиссабоне, занимается в течение некоторого времени адвокатским делом, и возвращается позднее в Лондон, где становится пилотом Формулы-2. Но именно в Португалии он делает первые шаги в литературе, сотрудничая с различными периодическими изданиями, из которых можем выделить журнал Альманах и приложение «Овод лиссабонского ежедневника»*, с разделом «Маргаритка»** том же журнале. В 1961 опубликовал роман «А на ужин – тоска…» которая позднее также была адаптирована для театра. Эта пьеса способствовала славе Луиша де Стау Монтейру как драматурга, будучи отлично воспринятой критикой того времени. Также в тот год опубликовал пьесу К счастью, есть лунный свет! Была отмечена большой театральной премией, хотя и была запрещена цензурой, и была представлена публике лишь в 1978 году в Национальном театре. После публикации пьес «Священная война» и «Статуя», Луиш де Стау Монтейру был арестован ПИДЕ и лишен свободы в 1967. В 1971 году, вместе с Артуром Рамушем, адаптировал для театра роман Эсы де Кейроша «Риликвия», поставленной в Театре Марии Матуш. Позже написал неопубликованный роман «Наслаждайся летом, Рита»*, на основе которого был написан сценарий телеповести в 1982 году под названием «Дождь на песке» Луиш де Стау Монтейру умер 23 июля 1993. «Если после моей смерти захотите написать мою биографию, есть две даты – моего рождения и моей смерти. Все, что между ними — принадлежит мне » Альберту Каэйру****

*я перевожу mosca как овод, потому как здесь это слово употребляется в значении «нечто навязчивое, надокучливое», мне кажется «овод» лучше подходит в данном случае, но может быть, кто-то подскажет мне лучший эквивалент

**как оказалось, Guidinha – к моему счастью, это уменьшительно-ласкательное имени Маргарита, а вовсе не путеводительничка, как я думала сначала и мучалась в поисках подходящего русского эквивалента. И так как я не люблю вскяких там Ритусь, Ритуль и даже Маргош, я перевела как Маргаритка, кто против – даже не хочу знать.

*** Предложите свой перевод названия, буду признательна

**** Альберту Каэйру – один из гетеронимов Фернандо Пессоа.

Но я не остановилась на этих данных, а продолжила мои поиски уже в русскоязычном интернете, чему я обязана обнаружением книги Юлиана Семенова «Португалия. Апрель-июль 1976 года», а также обретением этого философско-трагического душевного настроя с самого утра. Дело в том, что в этих заметках Семенова содержатся ссылки на красочные документы времен колониальных войн в Африке… Да, но, как оказалось, Юлиан Семенов был лично  знаком с Луишем де Стау Монтейру, отрывок из книги, посвященный их встрече, я привожу тут. Здесь Монтейру рассказывает автору о том, как он опубликовал «Статую» и «Священную войну» и был арестован полицией.

«… Подружился с интереснейшим человеком. Луиш де Стау Монтейро - известный

писатель, драматург, журналист. История его - показательна. Сын

португальского посла в Лондоне. Человек из состоятельнейшей семьи, он -

как истинный, а не декларативный патриот - отринул свое общество и начал

борьбу против салазаровской тирании.

   - Пьесу "Священная война", - рассказывает Луиш, - я написал десять лет

назад:

   надо было ударить по колониализму, надо было показать роль армии,

которая тогда выполняла все указания Салазара. Мой постоянный издатель -

человек, которого я очень любил, сказал, что печатать пьесу не станет, что

здравый смысл подсказывает ему воздержаться от этого безумного шага. Я

тогда ответил, что "здравый смысл - в ситуации подобно нашей, - это палка

о двух концах, ибо он, этот проклятый "здравый смысл", оправдывает

молчание, которое есть трусость в условиях тирании".

   - Может быть, - согласился издатель, - но "Атике" пьесу не издаст, и я

советую тебе, как другу, спрятать это сочинение подальше в стол - не те

времена.

   - Мы, писатели, - усмехается Луиш, - все же иногда мыслим более

прагматично, чем книгоиздатели, хотя они, казалось бы, будучи

прагматиками, должны чувствовать угрозу их интересам, которую несла

безумная война в Африке. Чувствовать-то чувствовали, но страх помешал им

использовать мою литературу как оружие для собственной защиты - и такое

бывает в жизни. Однако его величество случай свел меня с Жозе Мануэлем

Алвисом ду Рио в баре гостиницы "Флорида".

   - Ваша пьеса будет безусловно запрещена, но тем не менее я думаю издать

ее.

   Приготовьтесь к обычным - в этих случаях - лишениям. Не думаю, что вас

арестуют, но горя хлебнете.

   Через три дня после того, как книга появилась в книжных магазинах,

издательство "Минотауро" решило срочно давать второй тираж - так

стремительно расходилась пьеса.

   Дома то и дело звонил телефон. Я снимал трубку и покорно выслушивал

оскорбления в свой адрес: фашизм приучает людей к трусливому

верноподданичеству - это лучший способ урвать свой кусок от пирога. Потом

пошли письма. Написанные на одной бумаге, полные угроз, они

свидетельствовали о том, что моя л и ч н а я "священная война" уже

объявлена. Через несколько дней ПИДЕ устроило налет на типографию, где

готовился второй тираж, разбило набор и арестовало нескольких рабочих.

Магазин "Дивулгасан", где продавалась книга, был разбит, книга увезена в

ПИДЕ и сожжена. Ночью ко мне пришли друзья: "Ты должен срочно бежать из

Португалии".

   - С того дня, - улыбается Луиш, - я запрещаю друзьям давать мне советы.

Я был убежден тогда и продолжаю быть убежденным сейчас, что писатель несет

ответственность за написанное и не имеет права предавать свою книгу,

откупаясь собственным благополучием. Но дни шли, а меня не трогали. Друзья

решили, что "о н и" не решатся признать в моих персонажах самих себя и

удовлетворятся запрещением книги. Однако, когда однажды я пришел в

контору, где работал, и сел за письменный стол, позвонила встревоженная

телефонистка: "Два господина из ПИДЕ хотели бы побеседовать с вами". Я

сразу же связался с домом и попросил сообщить друзьям, что арестован.

Через полчаса я уже был на улице Антонио Мария Кардозо и рассматривал лицо

следователя Абилио Пиреша, который был хорошо знаком мне по предыдущему

заключению.

   - За что они посадили тебя в первый раз? - спросил я.

   - За то же, - ответил Луиш. - За что же еще? Пиреш на этот раз вопросов

мне не задавал, а начал душеспасительную, "дружескую" беседу. Он призывал

меня добровольно признаться в том, что я написал "предательскую пьесу о

тех патриотах родины, которые ведут войны в колониях для того лишь, чтобы

Португалия могла выжить в этом жестоком мире". Я ответил Пирешу, что место

действия в моей книге не обозначено, и я не знаю закона, который бы

запрещал писать об армии, генералах и солдатах, которые ведут войну.

Допрос продолжался много часов, и в конце следователь сказал мне -

по-прежнему играя роль доброго знакомца:

   - Это политическая ошибка - сажать вас за "Священную войну". Не я

подписывал ордер на ваш арест - руководство. Я бы вас за это не сажал. Я

бы вас посадил за пьесу "Статуя", она куда как более зловредна.

   Словом, месяц меня держали в тюрьме Кашиас, месяц тягали на допросы -

днем и ночью, - а потом сообщили, что я арестован "по требованию армии",

поскольку я являюсь военнослужащим. Меня удивила эта запоздалая

мобилизация, ибо я закончил свою бесславную военную карьеру в звании

младшего лейтенанта двадцать лет назад и с тех пор ни разу не получал ни

одной повестки из военного ведомства.

   Пиреш, вздохнув, сказал мне:

   - Армия решила свалить это дело на ПИДЕ - они убеждены, что мы все

выдержим.

   Потом уже, после того как армия реабилитировала себя, поднявшись на

революцию 25 апреля, я узнал, что секретарь национальной обороны генерал

Десландес потребовал, чтобы я был арестован и судим как "гнусный

клеветник", и лишь когда выяснилось, что даже по салазаровским законам

гражданский суд не имеет оснований закатать меня на каторгу, была

придумана версия "об измене воинской присяге".

   Я узнал - по тюремному беспроволочному телеграфу, - что депутат

национальной ассамблеи Казал-Рубейро выступил в "парламенте" с требованием

проведения надо мной показательного процесса. К тому времени издательство

"Минотауро" уже было запрещено, я - в тюрьме, так что все было готово для

розыгрыша очередного представления. Я не хочу распространяться о "народном

депутате" Казал-Рубейро, ибо он сейчас в тюрьме - неприлично бить ногами

упавших... После месяца одиночки, без права прогулок, меня перевели в

южный корпус Кашиас - там содержались "военные преступники". Разрешили

первую прогулку. Я вышел во двор и увидел за решетками маленьких окошек

лица моих друзей по борьбе. Это была не прогулка, а счастье, это была

демонстрация братства, это как сегодняшний Первомай - только тогда я был

совсем один, но все равно чувствовал рядом с собой локоть друзей.

   После этой прогулки у меня малость расходились нервы, но я собрался, я

заставил себя стать бойцом, когда военный конвой повез меня на допрос в

казармы лиссабонского округа. Мой следователь - я запамятовал его фамилию

- был преподавателем академии. До сих пор я дивлюсь его слепой, ангельской

наивности.

   Он был свято убежден, что армия защищает "если не дом, то боевые

знамена, а в перерыве между схватками с варварами совершенствует свой дух".

   - Послушайте, - сказал я ему, - не думайте, что я выступаю против армии

вообще.

   Я был дружен со многими честными солдатами и офицерами.

   Мой инквизитор почувствовал облегчение и сразу же предложил мне выпить

виски. В последующие три месяца он то и дело выдергивал меня на допросы,

но договориться мы с ним не могли, ибо я никак не мог втолковать ему

разницу между рыцарством и жестокостью, между защитой отечества и

беспардонным грабежом.

   А между тем на воле друзья ходили по этажам ПИДЕ, стараясь отыскать мои

следы.

   Они ходили изо дня в день, пока наконец "их превосходительства судьи",

во главе с Энрике Диаш Фрейре, не ответили, что им обо мне ничего не

известно, поскольку я являюсь военным преступником и в ведение

гражданского суда поступить не могу.

   Прошло три месяца, и военный трибунал признал, что я не являюсь

военнослужащим и поэтому не могу быть судим за измену присяге.

   Прошло еще много дней и ночей, пока меня не вызвал в свой кабинет

раскормленный садист - директор тюрьмы Кашиас и, ковыряя спичкой в зубах,

сказал:

   - Если вы дадите подписку, что не будете разглашать, что с вами

произошло, если вы возьмете обязательство не писать впредь о войне в

Африке, мы выдадим вам паспорт и позволим уехать из страны.

   - Нет, - ответил я, - никаких подписок я вам давать не стану. Я требую,

чтобы надо мной был суд. На сделку с фашизмом я никогда не шел и не пойду.

   Через полгода я был освобожден - без каких бы то ни было объяснений.

Сейчас, когда весь кошмар прошлого кончился, я не считаю нужным писать обо

всем том, что со мною делали в тюрьме. Я, кстати говоря, долго сомневался

- стоит ли печатать пьесу "Священная война" сейчас, но потом я сказал

себе, что армия после двадцать пятого апреля стала совершенно иной - она

ныне вобрала в себя всех тех, кто боролся против фашизма: коммунистов ли,

сидевших вместе со мною в тюрьмах, социалистов, изгнанных в эмиграцию,

патриотов ли, вынужденных носить военную форму Каэтану, но в сердце своем

копивших гнев против идиотов, которые правили страной. Я не могу скрыть от

тебя, что я ждал избавления ото всех, кроме армии, я просто не мог себе

представить, что в один день все изменится, и та сила, против которой во

времена фашизма я гак бескомпромиссно выступал, станет ударным отрядом

народа.

   Луиш достал из кармана листочек бумаги, протершийся на сгибах:

   - Почитай. Это - товарищи. Я чувствовал в себе силу, потому что знал, -

меня не бросят в камере на произвол судьбы.

   Переписанная от руки передача подпольной радиостанции коммунистов

"Свободная Португалия":

   "Брошен в застенки Кашиас писатель Луиш де Стау Монтейро, лауреат

"Гран-при"

   общества писателей, за то, что написал книгу против колониальной войны.

   Издательство "Минотауро" разгромлено и запрещено. Такова "культурная

политика"

   Салазара. Во имя "торжества" его "культуры" литераторов бросают в

тюрьмы, громят журналы и издательства, лишают народ номинальной свободы

выражать свои чувства открыто - хороша себе "республика"! Не имеют права

молчать все честные люди Португалии, когда в стране царит террор! Если все

скажут свое "нет" фашизму, тюрем не хватит, чтобы всех лишить слова!

Превратим борьбу за Луиша Монтейро в открытую схватку с Салазаром! Нет -

страху, оглядке и осторожности! Покажем тиранам, что мы готовы к борьбе!

Покажем палачам, что португальские писатели - это писатели свободы!"

   Луиш повез меня в район "Байро Альто". Это лиссабонская "флит-стрит",

здесь расположены многие ведущие португальские газеты, здесь в маленьких

кабачках собираются журналисты - своего рода открытый пресс-центр. Зашли в

ресторанчик "Нова примавера", к быстрому и веселому Жеронимо. "Пеш кабеш"

- рыба в уксусе и "козидо-э-португезо" - мясо с овощами: невероятно

вкусно, и уж этого-то не попробуешь ни в одной стране мира - Португалия,

так же как Испания знает толк в еде, в и н т е р е с н о й еде.

Ресторанчик маленький, выложен изразцами с пословицами и поговорками

(сразу вспомнил Мадрид, старые улочки "Каса Андалусия"). Надписи здесь,

однако не так фривольны, как в Испании, - больше назидания: "Хорошо делает

тот, кто делает", "Кто дает в долг беднякам, тот дает богу", "Кто

командует в доме? Она. А ею? Я", "Фальшивый друг - самый худший враг".

   Приехала жена Луиша, Роза Нери Нобре ди Мелу, подарила мне книгу:

"Женщины португальского сопротивления". (Попрошу Юру Бегишева прочитать -

написано это по горячим следам событий, как только революция открыла

доступ к архивам ПИДЕ, а узники охранки вышли на свободу).

   Мы не успели кончить наш обед: прибежал коллега Луиша:

   - Взорвана бомба в кубинском посольстве, двое убитых, раненые...

   Луиш аккуратно сложил бумажную салфетку, закурил:

   - Если это сигнал - тогда н а ч н е т с я на севере.»

Можно было бы комментировать данный отрывок, но я не стану, дабы не погружаться в пучину социально-политических размышлений.

Ах, да, совсем забыла! На сайте института Камоенша есть аудио упражнения, где озвучены отрывки из произведений португальских авторов. Среди прочих, есть и началo Um Homem Não Chora.